Есть вопросы о недвижимости в Болгарии? Вам сюда!
  • Шипка и Етыр: Болгария, 19 век. Дух свободы и романтика болгарского Возрождения.

    Если вы хотите ощутить ветер исторического прошлого, почувствовать силу воды, которая протекает в стремнине, увидеть непревзойденные шедевры архитектуры и стать свидетелем древних национальных обычаев, то вам - сюда.

  • Четыре стихии Странджи

    Горный массив Странджа, покрытый дубовыми и буковыми лесами, начинается всего в получасе езды от черноморского побережья, и простирается до самой границы с Турцией, а также - за нее. Вся болгарская часть Странджи является национальным парком. Она изобилует природными достопримечательностями и историческими древностями.

  • Романтика и тайны Причерноморья

    За один яркий , насыщенный день мы увидим все главные жемчужины южной части болгарского Причерноморья! Посетим мистическое святилище древних фракийцев Беглик-Таш, поражающее воображение громадами обработанных древними мегалитов.

  • Минеральные источники, Троянский монастырь и очарование болгарской провинции

    2-дневная прогулка Бургас – Троянский монастырь – Чифлик – Севлиево – Габрово –Шипка – Бургас. Небольшое комфортное двухдневное путешествие в Центральной Болгарии откроет вам живописнейшие уголки этой страны. В Болгарии есть множество минеральных курортов, природных достопримечательностей, монастырей и музеев старинного зодчества под открытым небом, куда не приезжают организованные русскоязычные группы, зато здесь очень популярен туризм среди местного населения. Я покажу вам несколько таких мест.

  • Откуда начинаются горы, или путешествие в самый центр Болгарии

    За 1 день мы побываем в самом сердце Болгарии, увидим волшебной красоты горы, пройдем по лесным тропам (летом) или покатаемся на лыжах (зимой), увидим город-музей старинного зодчества и полакомимся блюдами традиционной болгарской кухни.

  • Посмотреть все туры в Болгарии

Поисковые слова, по которым нас нашли:

Сборный домик как предмет гордости настоящего английского джентельмена

Беседовал Дмитрий НОВИК
Фото: Дмитрий НОВИК
Алексей Лепорк – сотрудник Эрмитажа, архитектурный критик, специалист по старой и новой западной архитектуре, при встрече озадачил нашего обозревателя Дмитрия Новика вопросом: «Почему звезды архитектуры не строят многоквартирные жилые дома?»

– Действительно, почему?

– Большой архитектор слишком нагружен идеями (иногда мечтами) и представлениями о том, каким должен быть такой жилой дом. И он подчиняет его своему видению, которое чаще всего не совпадает с тем, что от него ожидают потенциальные обитатели таких домов.

– Есть примеры?

– Заха Хадид построила в Вене дом Spittelau («Шпителлау»). Это было в середине «нулевых». С большой помпой и рекламой: притцкеровский лауреат Заха Хадид строит первый в своей звездной карьере жилой дом. Ни одной квартиры в этом доме-аттракционе не было продано. Ни одной! Углы, наклоны, разломы, скалы, агрессивность. Человек не хочет в этом жить.

– И что стало с домом?

– Его превратили в студенческое общежитие. То же самое было, когда в самом начале века реконструи­ровали под жилье газгольдеры в Вене. Тот, что делали Coop Himmelb(l)au, – зависающий, деконструктивистский – не был распродан, и его использовали тоже как студенческое общежитие.

– Но в Роттердаме больше 25 лет существует жилой комплекс KUBUS, сложенный из кубов, поставленный на одну из вершин. И люди там живут.

– Исключения не меняют правил, а, с другой стороны, то, что было возможно 25 лет назад, вряд ли реально сегодня. Пафос современности в целом далеко позади. Люди хотят не авангардного, но удобного (а, быть может, и уютного) жилья.

– Сейчас модно говорить о социальном характере современного по качеству жилья?

– Эту красивую идею реализовать еще сложнее, чем построить жилой дом. Начиная с Ле Корбюзье, крупные архитекторы считают, что их многоквартирный жилой дом должен быть еще и доступным. Но идея Ле Корбюзье с вставными квартирами-сотами, которые вставляются в тело дома как отдельный блок, обеспечивая звукоизоляцию, рухнула, когда с целью экономии вместо сот стали делать простые перегородки. Звукоизоляция исчезла, возник коммунальный кошмар.

– Идеям Ле Корбюзье почти сто лет. Разве сейчас звезды архитектуры могут позволить себе роскошь проектировать социальное жилье? Хотя бы в силу эксклюзивной дороговизны их проектов?

– Не могут. Девелоперы, что естественно, стремятся к тому, чтобы все квартиры были проданы, а для этого надо снизить затраты, а для этого надо упростить проект. И эту нишу занимают средние архитекторы, хорошие профессионалы, которые строят в нужном масштабе, при заданных затратах, и создают заданную привлекательность.

– В нужном масштабе – это сколько этажей?

– Не небоскреб, от 12 до 20 этажей. Представить себе небоскреб жилым – очень сложно. Высотка Turning Torso Сантьяго Калатравы в Мальме также стала практически студенческим общежитием. Люди в массе своей не хотят там жить, небоскреб – не место для жилья, и никакая внешняя привлекательность тут не спасет.

– Назовите удачные опыты профессионального жилищного строительства?

– Из того, что я видел, самые привлекательные жилые дома, на мой взгляд, находятся в Стокгольме и Копенгагене у воды. Таких домов там очень много, берега изрезаны. Стоят довольно большие дома разной высоты со спусками, причалами, террасами и т. д. Кстати, там сохранена общедоступная береговая зона. Это и создает обаяние этой мест­ности. Хотя для жителей, наверное, есть и минусы такого расположения.

– Но заборы принципиально не строят?

– Забор с одной стороны защищает, а с другой провоцирует…

– На проникновение?

– Скажу осторожнее, вызывает негативное впечатление, подчеркнуто демонстрирует неравенство и тем создает социальную напряженность. Последние 30 лет идеи борьбы с этой напряженностью чрезвычайно важны для западной архитектуры. Но ни один из стокгольмских домов не является иконой современной архитектуры. С другой стороны, это очень хорошее, комфортное жилье.

– Неужели у звезд нет подобных проектов?

– Есть, в частности, у Ричарда Роджерса. Но для этого от девелопера и застройщика потребуется застроить целый район. Такое в наше время почти невозможно.

– Почему?

– В рыночной экономике государство не является строителем городов, а частный капитал не может рисковать требуемыми огромными затратами, не будучи уверенным, что они окупятся. Поэтому звезды архитектуры реализуют свои идеи в секторе самого дорогого жилья.

Ричард Роджерс – абсолютный мечтатель, в духе начала ХХ века. Как построить большой жилой дом и даже более того – район (если не город), где будет достигнут некий социальный рай? И человек, постоянно рассуждающий о социальном жилье, в результате строит самый дорогой многоквартирный жилой дом в мире.

– Это его первый большой дом подобного рода?

– Нет, в конце 90-х была построена довольно эффектная башня из стекла – Montevetro на Темзе в районе Баттерси. Это такое пирамидальное двадцатиэтажное сооружение, где западный фасад почти сплошь стеклянный. Но эстетизм этой открытости воде и городу не до конца сработал: когда жильцы предпочли плотные шторы за окнами, эффект прозрачности несколько угас. Но еще раз: одно дело – мечты архитектора, другое – жизнь в доме.

– Но вернемся к самому дорогому, где он находится?

– Это One Hyde Park, в Лондоне, рядом с Гайд-парком. Он будет завершен в 2011 году. Застройкой занимается фирма Candy Brothers. Это пример идеального дома.

– То есть?

– Это центр города, рядом находится гостиница Mandarin Oriental. Это важно, потому что отель решает проблему питания, из его ресторанов могут доставлять готовую еду, какую хотите. На каждом этаже (а их от 10 до 14, высотность четырех павильонов различна), по сути, по четыре блока на две квартиры. Одна сторона каждой квартиры выходит на зеленый массив, почти загород. Другая – на оживленную улицу. Для увеличения обзора и открытости свету каждый блок имеет в плане форму восьмигранника, что, естественно, оставляет на стыках незастроенную площадь и увеличивает стоимость жилья.

На уровне первого этажа сохраняется открытый для публики (через магазины и пассажи) проход с улицы в Гайд-парк. Это и позволяет снижать социальную напряженность. Дом не отгорожен, хотя и занимает очень дорогое и престижное место. Чувство протеста снимается тем, что дом доступен. Разумеется, это ощущение относительно. Отсутствием высоченного забора, который не подпускает к дому того, кто не имеет возможности в нем жить, конфликт, конечно, не снят, но он нивелирован. Представить себе такой дом у нас совершенно невозможно. Privacy создается гигантскими деревянными жалюзи-створками во всю высоту стеклянных этажей: хотите – смотрите на жизнь, хотите – уходите в себя, закрывайтесь и наслаждайтесь. Все крайне продуманно, от материалов до энергосбережения.

– Сколько стоит этот рай?

– Максимально цена на одну из 80 квартир доходила до £80 млн, общая жилая площадь дома 34 340 м. Характерно, что дом рекламировался в двух местах –в Саудовской Аравии и в Москве. По большей части оттуда и пришли покупатели квартир.

– Англичанам он неинтересен?

– Это абсолютно не английский дом. Концепция проекта – в том, что Лондон привлекателен для иностранцев, которые могут позволить себе потратить бешеные деньги на собственную квартиру, не живя в ней постоянно.

– Когда началось его проектирование?

– В середине нулевых годов, вначале Роджерс и его коллеги ориентировались на арабский рынок. Потом к нему добавился русский. Причем в процессе проектирования Роджерс обычно не упоминал в разговорах об этой работе. В каталоге большой выставки архитектора, которая состоялась в Центре Помпиду в Париже на стыке 2007 и 2008 годов, этот проект датирован 2004-м.

– Аналоги у этого дома существуют?

– Прямых нет. В 2000–2004 Норман Фостер построил жилой дом Chesa futura в Давосе. Он выложен снаружи деревянными кирпичиками, напоминающими старую швейцарскую технологию. Это скорее космический объект обтекаемой формы, приземлившийся на склоне горы. Аттракцион, на который все ходят смотреть. Хотя идея та же, что и в One Hyde Park, – собственник квартиры, как и в Лондоне, в Давосе постоянно не живет. А когда приезжает, то у него имеется своя квартира. Давос, однако же, прежде всего курорт. Никаких социальных функций дом Фостера не несет. Это другие слои – стратосфера. Но у Фостера никогда не было амбиций доказать, что он – социальный архитектор. А у Роджерса они всегда присутствуют. И одновременно с домом у Гайд-парка он строит самые дешевые дома в Англии.

– С другой стороны от Гайд-парка?

– Напрасно иронизируете. Помните, я упоминал про целый район, который может застроить звезда архитектуры. В 2005 году Роджерс выиграл в Англии один из конкурсов на сборный дом. Грубо говоря, надо было сделать аналог ИКЕА в домостроении и одновременно сохранить национальное, традицию английского дома. Первые дома построены в 2008 году в центре Англии, в месте под названием Oxley Woods. Про эти дома Роджерс говорит постоянно. В частности, рассказывал мне, когда я был у него в мастерской в Лондоне. Это же реализация его мечты, предмет исключительной гордости.

В данном случае основная архитектурная идея Роджерса состоит в том, что схема сборки элементов может отличаться от дома к дому. Окна можно двигать, комнаты менять местами и т. д. Цвет домов также отличается, это своего рода игра с кубиками.

Если эксперимент удастся, и через годы все будет хорошо работать, то Oxley Woods, бесспорно, войдет в учебники по архитектуре.

– Кто эти «конструкторы» покупает?

– Вот их приобретают как раз англичане. Это полноценный загородный дом.

– И почем они продаются?

– Стоимость строительства £60 тысяч, для Англии это очень умеренная цена. И вдобавок – это экодома, наверху, в частности, установлены солнечные батареи, так что это множественная утопия, которая становится реальностью.

Понравилась статья? Поделись ссылкой:

Горячие предложения



Контактная форма

Ищете недвижимость? Напишите нам! Мы свяжемся с вами и предложим подходящие варианты

Как продать зарубежную недвижимость?